Петр Павлович Ершов родился в сибирской деревне Безруковой Ишимского уезда Тобольской губернии. Детские впечатления будущего писателя -- калейдоскоп переездов, связанных со службой отца (в Петропавловскую крепость, Омск, Березов), во время которых Ершовы пересекали цепь казачьих поселений, посещали места, где были еще свежи предания о временах Ермака и Пугачева, где героическая русская история представала предметно-осязаемо. В 1824 году родители отправили Петра и его брата Николая в Тобольск учиться. Мальчики жили в купеческой семье Пиленковых -- родственников матери. А когда окончили гимназию, отец перевелся в Петербург, где братья поступили в университет.
В студенческие годы Ершов сближается с профессором русской словесности П. А. Плетневым, знакомится с В. А. Жуковским, А. С. Пушкиным... На их суд простодушный девятнадцатилетний студент-сибиряк отдает свое первое крупное произведение -- сказку "Конек-горбунок", прочитав которую Пушкин с похвалою сказал начинающему поэту: "Теперь этот род сочинений можно мне и оставить". А Плетнев, пораженный талантом своего студента, во время одной из лекций с университетской кафедры прочитал отрывок из "Конька-горбунка" и представил изумленным слушателям автора чудесной сказки -- их сокурсника Петра Ершова, сидевшего в аудитории. Вскоре отрывок из "Конька-горбунка" появился в "Библиотеке для чтения" (1834, т. 3), а в середине 1834 года сказка Ершова была опубликована отдельным изданием. Успех сопутствовал молодому поэту: в декабре того же года к печати была одобрена первая часть "Сибирского казака", а затем и вторая часть этой "старинной были". Поражает стройность, прозрачность повествования первых лиро-эпических произведений Ершова, в которых чудно переплелись поэтика народных сказаний, жизненная правда характеров и описаний с чарующей волшебностью, сказочностью ("Конек-горбунок") и романтической таинственностью ("Сибирский казак") сюжета. В творчестве Ершова, с самого его начала, покоряют поэтичность, умиротворенная мудрость мышления, свойственные русскому народному сказительству. Его слог был прост и чист, завораживал своей легкостью. Поэтому так любимы и популярны в народе сочинения Петра Павловича Ершова.
Казалось бы, удачно началась творческая биография молодого поэта. Но именно в это радужное время начала поэтической жизни Ершова происходят два мрачных события, которые не могли не отразиться на душевном настрое и дальнейших творческих планах молодого литератора. В 1834 году, когда молниеносный успех сопутствовал появлению "Конька-горбунка", внезапная смерть уносит любимого брата поэта -- Николая, и умирает отец.
Приближающееся окончание университета было связано для молодого сибиряка с новыми проблемами. Не смог он получить желаемую должность, приходилось расставаться с друзьями, которых у него было и без того немного, порывать с литературной средой, в которую успел уже вжиться. Противоречивые чувства вызывало и прощание с самим Петербургом: многое здесь стало дорогим и слилось с душой поэта, а с другой стороны, Ершова манила родная Сибирь, которую он называл "северной красавицей", мечтая об исследовании тогда еще мало изученного края Российского государства.
В декабре 1836 года Ершов писал университетскому другу В. Треборну: "С самого моего сюда приезда, т. е. почти пять месяцев, я не только не мог порядочно ничем заниматься, но не имел ни одной минуты веселой. Хожу, как угорелый, из угла в угол и едва не закуриваюсь табаком и цигарами... Читать теперь совсем нет охоты, да и нечего... Ко всему этому присоедини еще мое внутреннее недовольство всем, что я ни сделал, что я ни думаю делать... Скоро 22 года; назади -- ничего; впереди... Незавидная участь!.."
Только начал наконец Ершов привыкать к жизни в Тобольске, увлекся работой в гимназии, как новое горе обрушилось на него: в апреле 1838 года скончалась мать. Поэта охватывает тяжелое чувство сиротства, друзьям он пишет, что схоронил "последнюю из родных". Но проходит время -- отчаянное уныние, вызванное вереницей потерь столь близких сердцу Ершова людей, сменяется светлым чувством влюбленности в молодую вдову С. А. Лещеву. В жизни поэта наступает "перемена". Начинается радостная, умиротворенная семейная жизнь. Все свои интересы и силы Ершов подчиняет обеспечению благополучия семьи. С искренней, отеческой любовью он относится к четырем детям вдовы. Семейная жизнь, высокие нравственные начала отношений в семье были для него святы, только дома он был поистине счастлив. "Известность известностью, а долг обеспечить тех людей, которых судьба поручила мне и которые для меня милы, также что-нибудь да значит", -- замечает поэт в письме к В. Треборну от 2 мая 1841 года (с. 77). Однако судьба уготовила Ершову новые удары. В апреле 1845 года он похоронил жену и остался один с детьми. Через полтора года женился на О. В. Кузьминой, но и эта семейная жизнь была недолгой: в 1852 году умерла и вторая жена Ершова. Горе преследовало его неотступно и жестоко: из 15 детей при рождении выжило только 6, а в 1856 году он сообщает друзьям: "На одной неделе я имел несчастье похоронить сына и дочь -- моих любимцев... Ум мой теперь весь в сердце, а сердце -- на могиле детей".
Вопреки расхожему мнению, что после «Конька-горбунка» он не написал ничего заслуживающего внимания, Ершов оставил после себя совсем немалое и очень разнообразное в жанровом отношении литературное наследие. Он автор поэм, либретто к операм, рассказов, пьес, нескольких десятков лирических и юмористических стихотворений. При жизни автора опубликована лишь небольшая часть его работ. Архив Ершова до сих пор не найден. Некоторое время Ершов был цензором и автором статей в первой сибирской газете — «Тобольских губернских ведомостях» и по праву может быть назван первым журналистом Сибири. Ершов поучаствовал в создании произведения Козьмы Пруткова: в 1854 г. он познакомился в Тобольске с одним из «отцов» Пруткова — В. М. Жемчужниковым и передал ему стихотворную сценку «Черепослов», написанную ещё в 1837 г. вместе со ссыльным поэтом-декабристом Н. Чижовым, с просьбой «поместить её куда-либо», поскольку «сам я уже ничего не пишу». Братья Жемчужниковы использовали текст Ершова в оперетте «Черепослов». Действительно, с годами создатель «Конька-горбунка» писал все меньше, отчасти в этом виноваты житейские проблемы и занятость по службе, отчасти — некоторое разочарование в собственном творчестве: ни одно из произведений Ершова не получило даже толики той славы, какой удостоилась его замечательная сказка. Хотя справедливости ради надо отметить, что несмотря на общую вторичность последующего за «Коньком» творчества, а порой и эпигонство, у Ершова были и несомненные творческие удачи. Оказавшись на периферии литературной жизни, Ершов был практически забыт ещё при жизни, оставшись автором лишь одной книги.
