Русские моряки уже не в первый раз совершали кругосветные плавания, но каждый раз это было событием, которое вызывало неподдельный интерес: именно на этом корабле отплывал и контр-адмирал Евфимий Васильевич Путятин, задачей которого было проведение переговоров с правительством Японии. Но интерес публики больше вызывал 40-летний секретарь Путятина – автор «Обыкновенной истории», уже в ту пору известный писатель Иван Александрович Гончаров. После выхода романа он стал знаменитым и узнаваемым. «Все удивились, что я мог решиться на такой дальний и опасный путь — я, такой ленивый, избалованный! Кто меня знает, тот не удивится этой решимости. Внезапные перемены составляют мой характер, я никогда не бываю одинаков двух недель сряду...» — отмечал позже писатель.

Гончаров вместе с экипажем побывал в Англии, в некоторых регионах Африки, Китае, Японии и уже по суше через Сибирь вернулся в Петербург. На основе путевых заметок, написанных во время экспедиции, была составлена книга очерков «Фрегат «Паллада». Именно по его книге мы неформально знакомимся с назначением поездки, питанием и бытом на корабле, традициями и нравами народов. Гончаров описывает яркое, интересное и увлекательное путешествие через весь земной шар. Жюль Верн только собирался писать свои книги о путешествиях, а русский читатель уже сопереживал своим соотечественникам, оказавшимися на другом конце света. 

«...история плавания самого корабля, этого маленького русского мира с четырьмястами обитателей, носившегося два года по океанам, своеобразная жизнь плавателей, черты морского быта — все это также само по себе способно привлекать и удерживать за собою симпатии читателей. <...>

Таким образом, автор и с этой стороны считает себя обязанным не перу своему, а этим симпатиям публики к морю и морякам продолжительным успехом своих путевых очерков. Сам он был поставлен своим положением, можно сказать, в необходимость касаться моря и моряков. Связанный строгими условиями плаваниями военного судна, он покидал корабль ненадолго — и ему приходилось часто сосредоточиваться на том, что происходило вокруг, в его плавучем жилище, и мешать приобретаемые, под влиянием мимолетных впечатлений, наблюдения над чужой природой и людьми с явлениями вседневной жизни у себя «дома», то есть на корабле.

Из этого, конечно, не могло выйти ни какого-нибудь специального, ученого (на что у автора и претензии быть не могло), ни даже сколько-нибудь систематического описания путешествия с строго определенным содержанием.

Вышло то, что мог дать автор: летучие наблюдения и заметки, сцены, пейзажи — словом, очерки.

Пересматривая ныне вновь этот дневник своих воспоминаний, автор чувствует сам, и охотно винится в том, что он часто говорит о себе, являясь везде, так сказать, неотлучным спутником читателя.

Утверждают, что присутствие живой личности вносит много жизни в описании путешествий: может быть, это правда, но автор, в настоящем случае, не может присвоить себе этой цели, ни этой заслуги. Он, без намерения и также по необходимости, вводит себя в описания, и избежать этого для него трудно. Эпистолярная форма была принята им не как наиболее удобная для путевых очерков: письма действительно писались и посылались с разных пунктов к тем или другим друзьям, как это было условленно ими и им. А друзья интересовались не только путешествием, но и судьбою самого путешественника и его положением в новом быту. Вот причина его неотлучного присутствия в описаниях.

По возвращении его в Россию письма, по совету же друзей, были собраны, приведены в порядок — и из них составились эти два тома, являющиеся в третий раз перед публикою под именем «Фрегат „Паллада“».

Если этот фрегат, вновь пересмотренный, по возможности исправленный и дополненный заключительною главою, напечатанною в литературном сборнике «Складчина» в 1874 году, прослужит(как этот бывает с настоящими морскими судами после так называемого «тимберования», то есть капитальных исправлений) еще новый срок, между прочим и в среде юношества, автора сочтет себя награжденным сверх всяких ожиданий» (Из Предисловия автора к 3-му, отдельному, изданию «Фрегата „Паллада“»).

19 октября (7 октября по ст. стилю) 1835 года - 185 лет назад -  26–летний Николай ГОГОЛЬ в письме к Александру ПУШКИНУ обратился к поэту с просьбой: «Сделайте милость, дайте какой–нибудь сюжет, хоть какой–нибудь смешной или несмешной, но русский чисто анекдот. Рука дрожит написать… комедию<...> Духом будет комедия из пяти актов, и клянусь, будет смешнее чорта».

С 18 по 21 октября в Москве в помещении Дома печати состоялся I Всероссийский съезд пролетарских писателей, на котором присутствовало 142 человека.