Настройки отображения

Размер шрифта:
Цвета сайта
Изображения

Параметры

Понедельник, 20 марта 2023 11:06

Вторая Хаминовская женская гимназия (классическая). Из воспоминаний Л. Тамм

Оцените материал
(0 голосов)

Вторая Хаминовская женская гимназия (классическая). Из воспоминаний Л. Тамм

17 февраля 1913 года мне исполнилось шесть лет. Я уже умела читать, писать и считать. В приготовительный класс гимнами принимают с семи. Родные решили пока на год определить меня в обычную школу, чтобы я привыкала к общению с другими детьми, ведь воспитывалась я в тепличных и изолированных от других детей условиях.

Год прошел незаметно, я приобрела навык общения со сверстницами. Бабушка решила, что буду учиться во 2-й Хаминовской гимназии, а не в первой, где училась моя мама. Она считала, что там гимназисткам давали большую волю, они ходили на платный каток, где танцевали на коньках с гимназистами и офицерами, танцевали на роликах в скетинг-ринке у Ягджогло. Вот и дотанцевались, что Лёля с офицером сбежала с выпускного вечера. А во 2-й Хаминовской начальница строгая, её весь город знает, она таких безобразий не допустит.

Перед началом учебного года нас пригласили познакомиться с гимназией и порядками там. Привезла меня в гимназию Кока – моя крестная, тётя Дуня. Белокаменное здание гимназии пугало своей строгостью, но это чувство исчезло, когда мы вошли в светлый вестибюль, где уже были несколько мам с девочками.

Красивая дама в черном платье показала нам два манекена. На обоих были одинаковые коричневые, с длинными рукавами платья с прямыми воротником-стойкой, на которых белели подворотнички. На одном манекене черный сатиновый фартук на брительках, на втором белый с оборками, карманов нигде не было. «Это ваша форма, – сказала нам дама, – одна рабочая, а вторая торжественная. Чулки и ленты могут быть только коричневого или черного цветов. Волосы заплетать в косы или коротко стричь, но космы не распускать. Никаких украшений не надевать»

После беседы дама повела показывать нам класс. Приготовительный был на первом этаже и выхолил окнами на Тихвинскую церковь. Стены в классе были белеными, никаких штор, цветов на окнах, никаких портретов, только школьная доска на стене. В классе стояли в три ряда обычные черные парты, стол для учителя, в конце – маленький столик для классной дамы. В коридоре находились ещё буфетная комната и уборная. Когда мы выходили из гимназии. Кока показала мне деревянный выкрашенный голубой краской дом, где жила начальница нашей гимназии.

1 сентября собрались девочки с родителями, у всех большие букеты цветов. У меня был такой же, составленный Кокой из цветов, которые росли в наших палисадниках: львиный зев, флоксы, анютины глазки, кашка. Нас, «приготовишек», встречала классная дама. После звонка она, построив нас в ряды, повела в актовый зал на молитву, где уже выстроились все ученицы.

На стене большого торжественного зала висел портрет царя в полный рост. После напутственной речи батюшки хор спел «Отче наш» и «Боже, царя храни». На этом первый день учебы закончился. Затем потянулись школьные будни. Помимо общеобразовательных предметов, преподавали на выбор два языка – немецкий и французский, я выбрала последний, так как учила его дома с пяти лет. Со второго класса нас приобщали к прекрасному миру Греции, мы вслух читали «Илиаду» Гомера, знакомились с мифологией.

В гимназии были прекрасно оборудованные кабинеты, особенно кабинет рисования. Здесь стояли белые амфоры, статуи Венеры, Давида, Аполлона. Кроме того, находились разные геометрические фигуры, муляжи фруктов и овощей для натюрмортов. Стены увешаны копиями с картин Шишкина и Айвазовского. Занимательным был кабинет физики и химии, где была масса приборов и мы могли проводить опыты. Наглядные пособия были очень красочными с яркими картинками или выполненными из папье-маше, уроки превращались в занимательную игру.

Танцами занимались в актовом зале, они заменяли нам физкультуру. Мы танцевали вальс, польку-бабочку, краковяк, венгерку, па-де-катр, па-де-спань, мазурку, котильон. Мальчиков у нас не было, подбирали девочку повыше ростом, которая и выполняла роль кавалера.

Во время перемен им ходить из класса было необязательно. Мы переписывали друг другу стихи и альбомы. Альбомы наши были  нарядными, украшенными переводными  и клееными картинками Мы азартно играли в картинки, иногда проигрывая все богатства, купленное в книжных магазинах Макушина и Посохина. Девочки из благополучных семей, мы порой рассказы пали друг другу неприличные анекдоты. тихонько передавали запрещенные книги о Камилио, Гарибальди. Всем нам хотелось походить на жену Гарибальди Аниту, на Жанну Д'Арк. на Веру Засулич. Некоторые девочки влюбились в Наполеона, собирали о нем картинки. Все были очень сентиментальны.

Я быстро сошлась с девочками. Эго моя соседка по нашим усадьбам «пятёрочница» Вика Смертина, теннисистка Гондатти, её папа – инженер работал в какой-то Бодайбинской компании, красавица француженка Жанна Пинар, дочь книготорговца Штамбока, дочь присяжного поверенного, всегда митингующая Ресневич, дочка врача Булгакова. Со мной на парте сидела Валя Шульгина, её папа был крепким крестьянином и охотником из Верхоленска, настолько состоятельным, что мог не только оплатить недешевую учебу, но и дорогой интернат, где Валя жила во время учебы. Особенно выделялась своими мальчишескими манерами дочь генерала Вера Краморенко, у нее мама рано умерла, и её воспитывал денщик отца. Вера лихо играла в футбол и в команде бойскаутов.

Мы жили интересами страны. Шла война, и мы на уроках рукоделия щипали корпию, которая заменяла вату, клеили конверты для солдат, шили кисеты. Собирали для солдат и беженцев вещи, со старшими девочками в Дни Белого цветка и Незабудки ходили по городу собирать деньги для борьбы с туберкулезом и помощи беженцам. Эта работа мне была уже знакома у скаутов, и я её с удовольствием выполняла.

Наше единомыслие раскололось в 1917 году, туг мы разделились на монархистов и социалистов. Вера Краморенко, Нина Булгакова, Аня Ресневич были ярыми монархистками, Жанна Пинар, Валя Шульгина и я – за социалистов, остальные – колеблющиеся. Когда не было классной дамы, Ресневич вскакивала на парту и кричала: «Долой власть тьмы!» Вера Краморемко однажды резко бросила Штамбок: «Это вы, жиды, царя сбросили». Та заплалака

Но как ни бушевали страсти, как ни горьки были обиды никто  не ябедничал, и на вопросы классной дамы по поводу нашей взворновоности мы отмечали, что прочитали грустное стихотворение, потому и слезы на глазах. По неписаному гимназическому доносы –большой грех.

Как растаскали гимназию, я не знаю, в это время болела. Когда выздоровела, мне Кока сказала, что теперь в гимназзи учиться не буду, так как там обычная шкота, где мальчики и девочки буду, учиться вместе. Бабушка была против совместного обучения и объявила, что четвертый класс я буду доучиваться дома. Мне наняли трех учителей, и я стала учиться дома.

О судьбе Веры Краморенко и Булгаковой знаю, что они вместе с родителями отступили на восток с Белой армией. Валя Шульгина и я стали членами коммунистической партии.

Нет теперь прежних гимназий, а неплохо было бы кое-что взять на вооружение из опыта классических гимназий прошлых лет, например. ввести институт классных дам. Скажут «дорого», но затраты с лихвой окупятся. Классная дама, принимая ученика с приготовительного класса, ведет его до выпуска. Она знает его характер, интересы, бывая дома, знает членов семьи и окружение. Не загруженная подготовкой к урокам и проверкой тетрадей, она имеет больше времени, чем педагог, для внеклассной воспитательной работы.

На должность классной дамы подбирались эрудированные, контактные люди. Мы любили своих классных дам, поверяли им свои тайны, даже те, которые не решались открыть родителям или подругам. Старались перенять её манеры, говорить, как она. Мы влюблялись в своих классных дам. посвящали им стихи в наших альбомах. Я сужу об этом не только по своим альбомам или по альбомам своих подруг, но и перечитывая мамины альбомы.

Второе, что я рекомендовала бы нашим шкалам, – ввести форму. Эго особенно важно сейчас, когда у одной девочки мать едва сводит концы с концами, она отправляет дочь в школу в старом, прошлогоднем платье, а вторая девочка чуть ли не каждый день меняет наряды. Отсюда скандалы в семье, истерики, зависть, нежелание идти в школу. Работая начальником опорного пункта, я часто сталкивалась с такими фактами. Кроме того, форма дисциплинирует ребенка.

Как к вопросу излишеств в одежде подходили в гимназии? Приведу такой пример. Воспитывалась я в большой обеспеченной семье. Все взрослые и ребенок один. Мама не знала как нарядить. Гимназическая форма это не позволяла, тогда мне сшили нижнюю    юбку из прошвы и кружев-валансье. Когда это великолепие увидели девочки, они рассказали своим родителям, а те гимназическому начальству. Бабушку пригласили на беседу и объяснили, что такие излишества ребенку пользу не принесут. На следующий день я была одета как подобает гимназистке.

Тамм Л.И. Записки иркутянки. Иркутск: Оттиск, 2007.

Прочитано 243 раз Последнее изменение Понедельник, 20 марта 2023 12:20
Авторизуйтесь, чтобы получить возможность оставлять комментарии