В декабре 1917 г. здание института оказалось рядом с центром упорных боев между отрядами большевиков и белых: недалеко от него находился Белый дом, военное училище, офицерские казармы. Хотя ни белые, ни красные не трогали институт, он потерпел немалый ущерб от случайно залетевших пуль и снарядов. От попадания снаряда сгорел и деревянный корпус лазарета, и деревянная же галерея, соединявшая его с главным корпусом. Урон от этого пожара был оценен в 50 тыс. руб. Кроме того, были повреждены дома канцелярии института и дом управляющего хозяйственной частью. От снарядов пострадала крыша главного корпуса и крыши других домов. В главном корпусе и других строениях были пулями выбиты почти все стекла. При ремонте в начале 1918 г. пришлось вставить три тысячи стекол. Во время боев распустили по домам иркутских воспитанниц и часть иногородних. Но 65 воспитанниц к моменту встречи, вероятно, не очень веселого нового 1918 г. все же продолжали жить в помещении главного корпуса.
С февраля 1918 г. советская власть произвела реорганизацию совета института. В его состав теперь вошли по три представителя от администрации, от преподавателей и воспитательниц, от воспитанниц и родительского комитета, от младших служащих, занятых физическим трудом. По словам начальницы института А.П. Моллериус, инспектора классов А.Г. Иванова и протоиерея Н. Пономарева, подписавших отчет совета за 1918 г., эти новации пользы институту не принесли. «В большинстве случаев члены комитета из состава младших служащих, поддерживаемые местными комитетами советских организаций и профессиональных союзов, возбуждали вопросы, касавшиеся их личных интересов, как рабочих физического труда, прося об увеличении комплекта прислуги, о разных преимуществах в отношении пищи или квартир, отнимали обсуждением таких вопросов много времени — деятельность комитета была поставлена в тяжелые условия. Совет института должен был идти на некоторые уступки, чтобы иметь возможность окончить учебный год и сохранить учебное заведение». В мае 1918 г. институт закрыли, воспитанниц перевели в сиропитательный дом (ныне корпус сельхозинститута на ул. Тимирязева) и в другие учебные заведения. После отступления красных в июле этого же года институт вновь начал функционировать. На ряде совещаний было решено превратить его в женскую гимназию, но сохранить при нем общежитие. Поскольку лишь в октябре 1918 г. Совет министров принял решение о переводе института в ведомство Министерства народного просвещения, то до конца учебного года решено было сохранить прежнюю систему преподавания. С начала 1919/1920 учебного года он должен был перейти на программу гимназий, для этого было решено прибавить дополнительный класс (8-й) и ввести, кроме французского и немецкого, еще и английский язык.
В начале 1920 г. органы советской власти, вновь вернувшиеся в Иркутск, приходят к мысли, что институт, получивший теперь название Иркутской 1-й советской гимназии, следует закрыть, а здание передать созданному в 1918 г. университету.
4 мая 1920 г. это решение было оформлено в виде постановления Иркутского губернского отдела народного образования. В нем, в частности, было сказано, что «состав воспитанниц института, перешедших в гимназию, набиравшийся из среды дворянства и офицерства, нуждается в перевоспитании, возможном только при условии разъединения и размещения их по трудовым советским школам, в которых воспитанницы составляли бы среди пролетарских детей меньшинство...». Поэтому следовало «воспитанниц бывшего женского института и бывшей женской гимназии поселить в приютах и для обучения разместить их в детских учебных заведениях, организуемых в согласии с декретами об единой трудовой школе». Таким образом, получившие довольно серьезные знания и светское воспитание девушки были отданы «для перевоспитания» детям, обладавшим значительно более низким уровнем культуры. Педагогический коллектив, состоявший из прекрасных преподавателей, был распущен.
В 1920 г. корпус передали Иркутскому университету. В начале 1920-х гг. здесь размещались кафедры медицинского факультета, физики, химии, геологии. Ректорат с начала 1920-х вплоть до конца 1950-х гг. располагался в двух последних комнатах правой стороны главного фасада. В 1931 г. университет был на несколько месяцев закрыт, и на базе его факультетов организованы медицинский и педагогический институты. Затем, в том же 1931 г., он был снова воссоздан, и до конца 1950-х гг. все факультеты университета размещались в этом здании. Ныне здесь располагаются физический и математический факультеты, а также Научно-исследовательский институт прикладной физики и Институт математики и экономики.
В 1928 г. в здании побывал нарком просвещения А.В. Луначарский, осмотревший весь корпус; заходил он и в тогдашний кабинет экспериментальной физики (ныне каб. 204), где разговаривал с сотрудником университета И.А. Парфиановичем (о нем см. ниже), расспрашивая его о результатах научной работы. В книге «Месяц по Сибири» Луначарский с похвалой отозвался о кафедрах фармакологии, физики, кабинете НОТ (научной организации труда) и заметил: «Вообще в университете бьет ключом живая мысль, и студенчество его интересно своей сибирской крепостью и большим количеством нацменов» (представителей национальных меньшинств. — А. Д.).
Аудитории и кабинеты этого здания видели многих выдающихся советских ученых. Среди них: геолог, географ и писатель академик В.А. Обручев (1863-1956); физик и химик, почетный член АН СССР И.А. Каблуков (в 1930-е гг.); физик академик Г.Н. Флеров (р. 1913 г.), бывал здесь в 1970-е гг.; филолог академик М.П. Алексеев; археолог академик А.П. Окладников (1908—1981); антрополог и археолог, лауреат Сталинской премии, создатель методики реконструкции лица по черепу М.М. Герасимов (1907— 1970); антрополог, доктор биологических наук, вице-президент Международного союза антропологических и этнографических наук Г.Ф. Дебец (1905-1969).
На фасаде здания установлено шесть мемориальных досок. Первая из них, слева от входа, изготовленная из чугуна в 1968 г., перечисляет студентов и преподавателей университета, павших в борьбе за Родину в годы Великой Отечественной войны (1941—1945): капитаны Д.Ж. Жанаев, М.А. Рыбаков, П.А. Татаркин, командир взвода В.А. Голышкин, старшие лейтенанты В.И. Карнаухов, С.К. Криволапов, лейтенанты В.М. Железнов, А.Н. Соколов, И.А Стафеев, Н.А. Тихомиров, младшие лейтенанты В.А. Тимофеев, Н.Я. Бардин, сержанты Н.Н. Парецкий, П.К. Ков-рижкин, В.В. Мишарин, В.К. Протасов, рядовые Я.С. Гулимов, М.Н. Журавлев, В.Н. Марков, В.А. Тимофеев, В.М. Хмелевский, B.C. Шепетунин. Ниже, справа от этой надписи, текст: «Вы отстояли Отчизну кровью и жизнью своею. Вечная слава Героям и память в сердцах поколений».
Многое изменилось в интерьерах здания с тех пор, как оно стало корпусом университета. В 1930 г. вместо печей установили отопительные батареи (до этого они были лишь в крайней части левого крыла, построенной в 1913 г.). Части коридоров, примыкавшие к стенам, на всех трех этажах ныне отгорожены и превращены в кабинеты. Коридоры в правой части здания почти на всех этажах перегорожены стенами. «Расчленен» актовый зал, видевший много замечательных личностей, десятилетиями бывший местом торжеств, концертов, балов, студенческих вечеров Девичьего института, а затем (до 1960-х гг.) и ИГУ.
Почти все помещения имеют ныне гладкие стены и потолки. А ведь стены некоторых комнат, о чем свидетельствуют фотографии прошлых лет, имели довольно сложный и красивый орнамент. Нельзя допустить, чтобы небрежная эксплуатация здания привела к новым потерям. Следует избежать перепланировок трех аудиторий, составлявших раньше зал. Необходимо сберечь следы лепки на потолке (сохранившейся еще в ауд. 218 и 219), дожившие до нашего времени изразцовые печи (ауд. 219), парадную лестницу, избегать капитальных переделок в здании, которое является ценным памятником архитектуры и истории.
Автор(ы): Дулов Александр | Оригинальное название материала: Здание бывшего девичьего института как памятник истории | Источник(и): Земля Иркутская, журнал | № 2(28). - С. 20-27.