Знакомясь с историей города, изложенной в летописи Романова, можно заметить, что некоторых из его жителей подтолкнула к объединению сила интересов и увлечений, благодаря чему в Иркутске действовали, например, Общество охотников, Клуб любителей животных или экзотическое для тех лет Общество велосипедистов.
Других увлекала деятельность на почве культурного просвещения народа. Этим целям служило, например, Иркутское общество любителей музыки и литературы: «1881 год. Январь. Разосланы по городу рекламы об образовании в Иркутске артистического кружка с целью поощрения в развитии художеств музыкального, драматического и других искусств. Достигать развития художеств предположено концертами, драматическими представлениями, живыми туманными картинами и, наконец, выставками. В музыкально-драматическое общество записалось 140 человек. Вечера переполнены посетителями». [ii]
Верующих граждан часто объединяли религиозные воззрения и духовность: «1901 год. 14 ноября утверждён архиепископом Тихоном устав Иркутского церковного братства во имя св. Иннокентия. Цель братства – взаимное общение членов на почве религиозно-нравственного просвещения и распространения такового в среде местного населения, для чего братство может учреждать библиотеки, читальни, делать религиозно-нравственные беседы». [iii]
Научная интеллигенция объединилась вокруг Восточно-Сибирского отдела Русского Императорского географического общества (ВСОИРГО). Эта широко известная организация сделала весьма многое для исследования и освоения сибирских территорий, экономического, научного, образовательного и культурного развития Иркутской губернии. Помимо науки Географическое общество активно занималось просветительской работой, для чего содержало свою библиотеку и музей, многие экспонаты которого впоследствии легли в основу действующего ныне областного Краеведческого музея.
Уже в то время в Иркутске существовали организации, сформированные по профессиональным признакам, будь то Общество врачей Восточной Сибири или Общество взаимного вспоможения приказчиков и др.
Они не носили характера только клубов по профессиональным интересам, часто считали своей задачей всяческую деятельность, направленную на оказание взаимной помощи, защиту отдельных прав и интересов работников. Следует признать, что сформированные в те годы по профессиональным признакам сообщества были весьма далеки от профсоюзов в современном их понимании. Однако именно в них накапливался первый опыт коллективной деятельности, именно они стали предшественниками массовых, профессиональных организаций.
На пути к объединению
Профессиональные сообщества явились ответной мерой наёмных работников на беспощадную их эксплуатацию, бесправное политическое и социальное положение в обществе. Одно из первых организованных коллективных выступлений рабочих в конце XVIII века, вошедшее в историю как движение «разрушителей машин», связано с именем легендарного английского рабочего Лудда, сломавшего в знак протеста свой вязальный станок. Ломая машины, рабочие преследовали вполне определённые практические цели, требуя нормирования труда, повышения заработной платы, обеспечения занятости, улучшения условий труда и др. Уже тогда, наряду с разрушением машин, наёмные работники стали применять и стачки.
По мнению нашего современника, доктора исторических наук К.Ф. Шацилло: «К концу XIX века неограниченное самодержавие в России существовало уже много лет и как форма государственной власти давно перестало соответствовать общественным потребностям. Оно выродилось в разнузданный произвол чиновников больших и малых рангов. Вопреки велению времени царизм подавлял всякую общественную инициативу, душил всякую свободную мысль. Охраняя по преимуществу интересы господствующего класса помещиков-полукрепостников и игнорируя назревшие народные нужды, царский абсолютизм стал тормозом на пути экономического и общественного развития страны. Страна стояла на пороге революции – таково было общее убеждение огромного большинства мыслящих людей того времени вне зависимости от того, к каким политическим лагерям они принадлежали». [iv]
Каторжный труд, низкие доходы и полное бесправие не могли не вызвать массового недовольства рабочих, подталкивали их к активному противодействию. Постепенно на смену прошениям и жалобам, бегству с работы, отдельным волнениям и бунтам пришли более организованные формы протеста. По не полным данным, за период с 1901 по 1904 годы в Восточной Сибири было отмечено 28 забастовок с участием 17 тыс. рабочих. Только в Иркутской губернии прошли многочисленные и длительные забастовки рабочих Ленских приисков, шахтёров Черемховского угольного района, железнодорожников Иркутска и др.
В феврале-марте 1905 года стачки протеста в связи с содеянным российскими властями «кровавым воскресеньем» провели железнодорожники станций Нижнеудинска, Зимы, Иркутска и Слюдянки, шахтёры на угольных копях Рассушина в Черемхово. Хотя столь массовый протест и был вызван событиями российского масштаба, следует признать, что коллективные выступления рабочих мелких предприятий и служащих Иркутска всё ещё носили экономический и корпоративный характер. Судите сами. «26 января чины телеграфного ведомства избрали депутацию к начальнику округа Пономарёву со следующей петицией: 1. Увеличить оклады содержания или выдать единовременное пособие; 2. Дать возможность иметь кредит в одном из магазинов города на продукты первой необходимости. 5-9 марта все типографии бастовали, предъявив требования о материальном улучшении». [v]
Были и другие, весьма специфичные требования. 1 марта учащиеся Иркутской учительской семинарии провели сходку (в отхожем месте), вылившуюся на другой день в прекращение занятий. «Причиной сходки была «недоброкачественная булка, поданная к чаю. От простых ребяческих проявлений недовольства «булкой» воспитанники дошли до предъявления организованных требований об изменении семинарского режима, предоставления им большей самостоятельности, прав, прежде всего, в области чтения всей литературы, хотя бы дозволенной цензурой».[vi] Тем же путём пошли и будущие священнослужители: «15 марта воспитанники духовной семинарии предъявили начальству просьбу о разрешении читать все книги, допущенные цензурой, а также заявили о некоторых улучшениях в столе». [vii]
Возникшие в январских стачечных боях 1905 года на крупных предприятиях России заводские комиссии, стачечные комитеты, делегатские и депутатские советы и собрания уполномоченных стали первыми представительными, по сути, профессиональными организациями рабочих. В отличие от прежних профессиональных сообществ они всё более отстаивали не просто корпоративные интересы работников, но и организованно вырабатывали единые требования, часто выходящие за рамки экономических, участвовали в разрешении конфликтов с хозяевами, оказывали любую возможную помощь бастующим, безработным, их семьям. Заводские комиссии и собрания уполномоченных, как правило, продолжали свою деятельность и после стачек, устанавливали между собой деловые связи, обменивались опытом и дальнейшими планами. Многие из них в структурном отношении ещё мало напоминали профессиональные союзы, хотя и пытались разрабатывать примерные уставы, иметь выборного председателя, секретаря, казначея. Однако обсуждение проектов программных документов и единых требований содействовало росту самосознания работников, приучало их к коллективной работе, укрепляло уверенность в своих силах. Почва для создания первых российских профсоюзов была подготовлена.
[i] Памятники истории и культуры Иркутска / Сост. А.В. Дулов. – Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1993. – С. 23.
[ii] Романов Н. С. Летопись города Иркутска за 1881-1901 гг. / Изд. подг. Н.В. Куликаускене. – Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1993. – С. 15.
[iii] Романов Н. С. Летопись города Иркутска за 1881-1901 гг. / Изд. подг. Н.В. Куликаускене. – Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1993. – С. 471.
[iv] Первый штурм / Сост. К.Ф. Шацилло. – М: изд-во «Молодая гвардия», 1990. – С. 6, 9.
[v] Романов Н.С. Летопись города Иркутска за 1902 – 1924 гг. / Сост., предисл. и прим. Н.В. Куликаускене. – Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1994. – С. 48, 50.
[vi] Недоспасова Е.И. История первых учительских семинарий Восточной Сибири (1879-1919 годы). Печатная рукопись. – С. 72-73.
[vii] Романов Н.С. Летопись города Иркутска за 1902 – 1924 гг. / Сост., предисл. и прим. Н.В. Куликаускене. – Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1994. – С. 50.